пока работала, написала рассказ, и он ей самой понравился)
так что - вот))

* * *
Осень в этом году выдалась короткая и какая-то случайная. Ветер нёсся с востока, и хотя я понимала, что тучи, стоящие над моим родным городом, никак не могли бы перевалить разделяющий нас горный хребет, но серые массивы в небе казались подозрительно похожи на те, что я рассматривала в детстве. Это почти-узнавание гладило невесомыми пальцами по лопаткам и казалось холодным неласковым словом, брошенным вслед отступнику.
Осень - время итогов и размышлений, это замечено не мной и проверяется каждым для себя. В это время года лучше всего удаётся выстроить для себя логические цепочки, сформулировать нелегко дающиеся выводы, прийти к какому-то решению - даже тем, кто обычно не мыслит в понятийном пространстве логики. Может, поэтому осень - ещё и пора прощаний, пора прозрений и тихой, но отчётливой грусти. Именно здесь и сейчас самые обыденные и прозаические, даже можно сказать - "попсовые" вещи, наводнившие пространство окружающей реальности, способны навеять довольно толковые мысли.
Историю, о которой пойдёт речь дальше, мне напомнил карманный томик "Тайна имени" из серии "займи себя, домохозяйка!", встреченный в переходе метро на книжном развале. Я не остановилась, пролетая мимо, не брала его в руки - хватило взгляда. И коснувшись хромированной ручки "своего" вагона, я мысленно воскресила не столь давнее прошлое...

История эта - об именах.

Когда-то в школе, на уроке психологии, я услышала такое: имена придуманы для того, чтобы люди могли различать друг друга. Тогда этого короткого объяснения было достаточно. Много позже я задумалась: как же именно и когда родилось Имя? И почему так много одинаковых имён вокруг?
Скорее всего, Имя появилось тогда, когда возникло общество. Пока человек один, ему нет нужды как-то себя обозначать иначе, чем "Я". Когда людей двое, то необходимости в Имени нет также - каждый чётко понимает, где "Я", а где - нет. А вот начиная от трёх... Чтобы опознавать различные "не-Я", скорее всего, и было придумано Имя. Кстати, ещё позднее именно это позволило мне предположить, что "общество" начинается с 3х человек. Но это был уже урок обществоведенья - и совсем другая тема...
Первые имена, я уверена, - да это подтверждают и такие вот томики, как виденный мной "Толкователь...", - давались человеку за какое-то ОТЛИЧИЕ от того, кто называл и от его окружения, указывали на это отличие и формулировались как прозвища, клички. До сих пор, пожалуй, эту традицию можно встретить в некоторых племенах индейцев или африканцев. Вспоминаются детские книги приключений и их герои - тот же "Соколиный глаз", уж не помню, откуда, но - явный намёк на зоркость и внимательность персонажа. В реальной жизни тоже встречались примеры: "Клавдий"-хромой, "Альбина"-белая... более позднее время, и имена уже не столько ПРОзвища, сколько НАзвища, всё ещё поддерживающие традицию отличий. Именно за этой первоначальной "расшифровкой" имён, за поиском ОТЛИЧИЯ и обращаются к толкователям люди. В первую очередь - за этим.
Уже вторична - традиция брать себе или давать другим имена, принадлежавшие ранее кому-либо//чему-либо другому. Вторична - так как чтобы взять себе чьё-то имя, нужно, чтобы этот кто-то уже существовал до тебя и успел как-то оставить о себе и своём имени память. При этом на новоназванный объект как бы "переносятся" отличительные черты, характеристика, свойства, присущие первоначальным носителям имени или названия.
В более древние времена людям начали давать имена растений и животных - считалось, что при этом он обретает все необходимые признаки, чтобы считаться "своим". Тотемизм можно рассматривать где-то рядом - имя, намекающее на духа-покровителя, давало, во-первых, часть свойств и силы этого духа носителю имени, а во-вторых, давало ему надежду на своего рода "защиту" в кругу "своих". Так, в те времена не удивились бы именам "Волк", "Змей", да и "Стрекоза" тоже воспринималось бы как норма...
Позже, когда имена людей окрашивались и определялись кем-то из носивших их, они также стали переходить от одного к другому - с пожеланием: "пусть будет, как..." Имя отца, переходящее к сыну, например, в королевской династии, служит как бы символом такого же перехода трона. Вслед за вождями-королями-правителями традиция давать детям имена предков, родителей, выдающихся деятелей перешла во все остальные круги общества.
Но в стремлении приобрести или приписать себе чужие отличия люди стали забывать о первоначальных значениях и отличительных деяниях тех, кто носил это имя до них и уж тем более - тех, кто носил его впервые. Когда ты - Мария, и, допустим, в твоём классе ещё три Марии, то как-то не до размышлений о происхождении первоначального "горькая" или о той Марии, которую уважительно величают "Богородицей", чтобы выделить из всех остальных Марий. Тут мысли о том, как бы выделиться самой, как бы ОТЛИЧИТЬСЯ. Имя потеряло свою разграничивающую функцию, и хотя бы на примере Богородицы мы наблюдаем возникновение Прозвищ. Прозвища принимают на себя эту утраченную Именами функцию и в некоторых ситуациях могут восприниматься как полноценное и независимое Имя.
Именно от Прозвищ, по большей части, в наше время произошли никнеймы - кроме офисно-деловых сетей, конечно. Потенциал никнеймов велик. Многим существам они становятся ближе собственных Имён. И здесь история делает новый виток. Потому что где ещё более, чем в интернет-пространстве твоё Прозвище может быть чьим-то взятым Именем?..
Это не плохо. Это скорее показатель того, насколько молод виртуальный мир, насколько... честен и лукав одновременно, позволяя как открыть свою сущность, так и закамуфлировать её. А кроме того, и, возможно, главное - испытать себя и... найти.

Но всё, о чём я говорила выше, было скорее лирическим отступлением, экскурсом в ход моих мыслей, а вовсе не обещанной историей. Теперь же начну рассказ.

У опушки старого, тёмного, дремучего Леса, на берегу мелководной речушки, за которой открывались - ни конца ни края! - просторы Степи, жил-был один Народ. Уже не племя, но ещё не нация - Народ, немногочисленный, но добившийся немалых успехов в своём развитии. Одним из показателей высокой ступени самосознания народа, как я помню ещё со школы, считается монотеизм, приходящий на смену политеизму. Так вот, те, о ком мы говорим, уже все поголовно верили в Единого Бога. И Бог, отвечая их вере, через своих жрецов-пророков передал весть: в тяжёлый час Он сам придёт к своему народу, станет одним из них - Мессией - и выведет их к лучшему. Действительно ли Он сказал такие слова, или на самом деле их родило человеческое воображение - я не знаю. Подобные легенды встречаются во многих религиях, и эта не была исключением.
Долгое время Народ жил себе мирно, с привычным укладом переходя из столетия в столетие. Но как-то постепенно та плодородная земля, что они возделывали, стала родить всё меньше и меньше, и животные откочевали вглубь Степи или Леса - кому что было ближе. Первым, кто обратил на это внимание, был молодой мужчина, хороший охотник, гордость народа. Когда он понял, что происходит, он начал понемногу подбивать Народ на подъём. Сперва его не слушали. Но однажды летом жаркое солнце и горячие степные ветры иссушили землю настолько, что вода ушла из реки, а степь выгорела на несколько дней пути. Только Лес держался бодро. И когда на народном собрании охотник взял слово, и сказал, что пора уходить, жрецы назвали его Мессией, воплощением Бога, и передали власть над народом в его руки.
Охотник не терял времени - его и так не было. Поэтому пожитки каждого и всех были спешно упакованы, дома - оставлены, и вслед за своим Богом Народ углубился в Лес.
Они шли не неделю, не месяц - много, много дольше. Лес менялся, становился всё более дремучим. Знакомые места давно закончились, даже забылись, и теперь они прошли уже столько и по такому пути, что только сам Охотник, ведущий их, мог бы указать им дорогу обратно. Но его взгляд был полон огня, он шёл уверенно, и никто не помышлял о возвращении. Лучший край ждал их. Это знали все. Бог был с ними.
Но на третий год, когда люди дошли до предгорий, случилось несчастье. Первый Охотник, оторвавшийся от всех, чтобы разведать дорогу, пал от бивней дикого кабана. И хоть этого кабана потом съели все вместе, общее горе охватило Народ. Как же так? Их Мессия погиб? Погиб, не успев окончить своей миссии? Или они чем-то прогневали Бога и он оставил их? А может, это и есть тот самый "лучший край"? Жрецы перелистали книги из конца в конец, и видя, как отчаянье охватывает Народ, со спорами и скрипом, но остановились на последнем варианте. Отыскав в окрестностях студёное озерцо, люди попытались осесть на его берегах.
Но здесь было слишком холодно и непривычно для них. Частые болезни, незнакомые хищники, суровые условия необустроенного быта выкосили за пару поколений чуть ли не треть Народа. Сомнения в том, что Бог всё ещё с ними, всё чаще высказывались людьми друг другу, но что делать - ни один предположить не мог, и жизнь продолжала тянуться по-прежнему.
Но два поколения спустя над лесным озером вспыхнула яркая звезда, и в Народе заговорили о том, что Мессия вернулся. И впрямь, один из жрецов, мужчина, очень похожий по описанию на того Охотника, ходил среди людей и говорил, что Бог желает вывести их отсюда. Потому что если плохо было на тех землях, где они жили на опушке Леса, то здесь было им ещё хуже. И Богу это неугодно. Вдохновенные речи Жреца поддержали дух Народа, и на собрании было решено - хватит! Теперь уж мы точно дойдём до лучшего края.
И опять нечего было терять. Снова собраны вещи, оставлены дома. Снова Народ в пути. Вот только Жрец, какой бы ни была его близость к небесам, всё-таки тягаться с Охотником в Лесу не сумел бы. Ведомые верой своего новоявленного Мессии, люди зашли в глухое-глухое болото. Слева трясина, справа трясина, прямо трясина, тучи мошкары, лихорадка... кое-как выбравшись на более-менее твёрдое место, Народ отряхнулся, обессиленно опустился на пожитки и совсем загрустил. Даже последнему ребёнку было ясно: за Жрецом путь в трясину - не путь. Больше всего мучился сам Жрец Он ведь искренне поверил, что он - Мессия, что он пришёл второй раз, и что его вера поможет ему вывести свой Народ... - далее по тексту Священного Писания. А теперь оказалось, что чего-то ему очень не хватало. И он никак не мог понять - чего? Веры?
И тогда к этому Жрецу пришёл молодой парень, совсем ещё мальчишка. Скромно и тихо пришёл, и принёс дневники Охотника-Мессии, передававшиеся в его семье по наследству. И сказал нечто такое, что перевернуло весь взгляд на проблему с ног на голову. В частности, что речи Жреца заставили его задуматься - а так ли было плохо там, откуда Народ когда-то ушёл? Старые книги и устные рассказы не давали конкретного ответа. Но оставаться сейчас у болота - это была окончательная гибель, а среди дневников Охотника парень нашёл карту того пути, который прошёл народ за неполные три года и подробные ориентиры. Так как парень сам неплохо знал Лес, они с Жрецом посовещались, и наутро Народу объявили о Божественном Знамении. Последний раз, сказали они. Лучшая жизнь ждёт. Народ поднимался неохотно, просто - пропадать, так хоть не сложа руки!
Обратный путь длился дольше, чем путешествие Охотника и Жреца, вместе взятых. Уже не осталось в живых ни одного из тех, кто когда-то шёл за первым Мессией. Воздух становился теплей по мере удаления от гор и суше по мере удаления от болота. Скоро люди как будто испытали прилив сил. На самом же деле, они просто попали в более подходящий им климат.
И вот, пол столетия спустя, Народ вышел к мелководной речке, которая когда-то протекала у опушки леса. Но чудо, вместо мелкой речушки теперь здесь была полноводная, широкая река, которая, как потом выяснилось, была полна рыбы, а ещё образовывала прекрасные заливные луга, обогащая их илом и полезными для растений веществами. Животные, пришедшие на смену когда-то откочевавшим, сами шли в руки. И, хоть летом бывало достаточно жарко, рядом с водой никто этого уже не замечал и не жаловался. Не знаю, отчего уж произошли эти все перемены. Скорее всего, какие-то факторы мешали реке родиться, а теперь она вырвалась и изменила всё до неузнаваемости. Но Народ счастливо вздохнул. Они нашли свой лучший край. Бог вывел их.
Всё закончилось хорошо.
Теперь вы вправе задать мне вопрос: где же тут - об именах? Но как вы думаете, кто этих трёх - Охотник, Жрец или тот, кто вывел народ по дневникам обратно - спустя столетия был назван Мессией, кому из них досталось громкое имя Спасителя? Третьему, скажете вы. Ведь именно он пришёл в самый тяжёлый час и подсказал выход. И будете не правы. Мессией, истинным Мессией, был назван Охотник. Почему? А откуда мне знать? А откуда было знать народу о том, куда именно его в конце концов привели договорившиеся между собой Жрец и Хранитель Дневников, и кто из них предложил вернуться в место, с которого всё началось?

* * *

Я почти приехала, куда спешила. Но уже пряча в дальний архив памяти эту немного смешную, немного грустную историю, я тоже осмелилась задать - не кому-то определённому, самой себе - вопрос.
А был ли на самом деле Мессией хоть один из этих троих?

И имеет ли это хоть какое-то значение?