Целитель Белого Города
...когда-нибудь. А пока - романтика.
Меня много только в первых отрывках, вообще же вещь посвящаетсяЗорекрику, как обещано Старскриму, птице залётной...
Гарем
Гарем
- Стрекоза! – знакомый голос в дверях ремблока заставил трепетать за спиной тонкие лопасти. Белый вертолёт, аккуратно отложив инструмент, не в силах больше сдерживаться, порывисто порхнул навстречу вошедшему, взвился, повис, болтая ногами, вцепившись в широкую ладонь, рассмеялся вместо отзыва.
- Стрекоза, ты уже освободилась? – шаттл привычно, осторожно подхватил медика, усадил на обшивку на плече. Тонкие лапки-ручки тут же обвили его шлем, к звукоуловителю прижалась рельефная поверхность лицевой пластины.
- Почти… - выдохнул речевой синтезатор Беленькой. Издал долгий вздох. – Сейчас только порядок донаведу, и… и к Когтю, я обещала. Извини… ты же понимаешь?
Шаттл кивнул. Беленькая всегда смущалась, когда ей приходилось говорить с одним из своих партнёров о другом, хотя в подобном положении дел не было ничего неожиданного. Скорее наоборот – большинство фемок имели несколько постоянных партнёров. И не двух, а намного больше. И это было нормально и понятно – моделей, подобных им, существовало весьма ограниченное количество, а значит, они в первую очередь имели право выбора и право обладания. Просто маленький медик, каким-то необъяснимым для процессоров велением Искры выбравший себе в контур-пару звездолёт, очень долго не мог, да и не желал принять кого-то ещё. На Беленькую смотрели как на сумасшедшую, ходили по пятам… а потом, когда в одной из битв, жестоких и беспощадных, Скайфайр был сильно повреждён, и находился на грани ухода в офф-лайн, когда Беленькая, уже сделавшая всё, что можно и что нельзя, тихо сходила с ума, делясь с шаттлом теми крохами жизни, которые ещё оставались у неё самой, всё решило вмешательство третьего. Этим третьим был командир того отряда, к которому была приписана медик, Коготь. В тот момент он даже не думал о партнёрстве, скорее в нём говорила ответственность за подчинённую. Против воли Беленькой подключившись к её системам, он создал с ней «второй круг» энергопотока, практически привязав вертолёт к себе, «взяв под крыло». И Стрекоза, опираясь на новосозданную связь, сумела срезонировать, выползти сама и вытащить Ская. Как она смотрела, придя в себя, на своего командира… тот, всё понимая, из связи вышел. Он умел держать себя в рамках установленных порядков. И что с того, что белый вертолёт с прозрачно-голубой оптикой долго потом вспоминался лишь в паре с памятью о том звучании, том ощущении единства… Всё в мире вернулось на круги своя, и так продолжалось до тех пор, пока этот самый вертолётик не объявился на пороге его отсека. Уже касаясь пальцами сплетения проводов в области тонких лопастей, вспомнил: а как же Скайфайр? И получил тихий ответ: он знает…
Как ни странно, Беленькая действительно пришла к нему не просто для благодарности или из каких-то высоких соображений. В её контуре читалась тихая, безмятежная нежность к вышестоящему. После тех событий системы легко достигли необходимого баланса. Слова «он знает» стали вдруг понятны и близки: трое, если была необходимость, свободно читали эмоции и чувства друг друга, могли чувствовать намерения… «находиться на одной волне», вот как это называлось. И волна эта была – волной Стрекозы.
Отношения двух партнёров одной фемки складывались благожелательно-уважительно. Внешне ничего не изменилось, Коготь по-прежнему оставался командиром, Скайфайр по-прежнему летал на задания и на исследования, каждый занимал своё место и не претендовал на большее. Если приходилось пересекаться, кивали друг другу и спокойно расходились…
- Мне просто нужна твоя помощь, - шаттл опустился на специально подогнанную медицинскую платформу, и Беленькая спрыгнула на пол. Диагност-очки тревожно упали, закрывая линзы, медик качнулась вперёд, проводя быстрое сканирование. – Нет, не мне, Стрекоза, прости, я не так сказал… там Старскрим. Он очень повреждён, я его едва доволок.
- Старскрим? – Беленькая отступила, поёжившись. – Зачем Страскрим?
- Его Мегатрон с их базы выкинул. Чуть не убил. Повредил сильно. Помоги ему, Стрекоза!
- Но он же наш враг! Он… он чуть тебя не убил! – Беленькая сорвалась на крик. – И обещал ещё раз!.. Я не хочу!.. Я не… я не…
Шаттл сгрёб задыхающегося медика и легонько прижал к броне.
- Чшшш, спокойней, спокойней, Стрекозка… ну вот же я – живой и благодаря вам вполне целый! А у Старскрима больше не будет причин меня убивать, ведь мы же его спасём. А?
- Мммм… - протестующе выдала медик, недовольно притушив оптику.
- Ну… ну посмотри на меня! – Скайфайр легко поднял её над полом, так, чтобы окуляры оказались на одном уровне, - мне очень это нужно, понимаешь? Веришь? Я не смогу объяснить, почему, просто… просто так надо! Помоги, я сам не сумею! Ты же медик…
Беленькая молча смотрела в чистые, небесного цвета линзы и понимала, что возразить ей нечего. Хуже: что возразить она не может. Она и правда медик, и её контур-паре это до ужаса, чуть ли не до отчаянья нужно…
- Ладно, - пробормотала наконец, сдаваясь и отворачивая личико. – Тащи сюда своего Старскрима, посмотрю, что можно сделать…
- Спасибо, Стрекозёныш! – радость шаттла была ощутимей собственной – тёплый ветер, щекочущий кончики антенн. – Подожди ещё немного пока… я его недалеко оставил. Километрах в пяти.
- С ума сошёл?! – всплеснула манипуляторами, охнула Стрекоза. – Там же патрули!.. Давай быстро тащи, раз уж договорились!
Подгоняемый, чуть ли не выпихиваемый медиком, шаттл покинул ремблок. Дверь с шелестом опустилась за ним, и улыбка на губах Беленькой увяла, а линзы подозрительно заблестели.
- Коготь, - над голографом сформировалась золотистая фигура. – Коготь, прости, я задержусь… не знаю, насколько. Внезапная работа на голову свалилась. Прости…
- Долг – прежде всего, Стрекоза, - если тот и был разочарован, он ничем это не выдал. – Я не заставляю тебя изменять своему предназначению, хотя и рад, что у тебя находится время и для меня…
- Спасибо, командир, - Беленькая кивнула и, больше не слушая, оборвала сигнал. Если внимать всему, что хотел бы сказать Коготь, то Скайфайр успеет десять раз слетать за Старскримом и вернуться. А ещё нужно подготовиться. Просто так Скай паниковать не будет.
-------------
Старскрим пришёл в себя, что было весьма обнадёживающе и очень удивительно после той экзекуции, которую устроил ему Мегатрон в последний раз. Сикер вздрогнул при одном воспоминании об этом; корпус тут же отозвался болью во всех сервоприводах и стопкой отчётов о неполадках в процессор. Да уж, не всё так радостно, как показалось на первый взгляд…
Кстати о взглядах. Старскрим внезапно ощутил, что является объектом внимания. Не сказать, чтобы пристального, но отчётливого. Ощущение это он просто ненавидел, хотя умение определять себя как чью-то цель не раз спасало его в самых поганых ситуациях. А может быть, и именно поэтому.
В хорошо если на треть функционирующем корпусе под чьим-то взглядом он чувствовал себя беззащитной искрой. А мало что на свете Старскрим не любил так, как чувствовать себя беззащитным. Поэтому он заставил оптику вспыхнуть и сфокусироваться.
В следующий миг он об этом пожалел.
- ТЫ?!!.. – очертания заслонившей небо фигуры, знакомые контуры, взгляд – всё это на миг вызвало поток таких воспоминаний, которые даже заставили стихнуть память недавно полученных повреждений. Старскрим инстинктивно дёрнулся, стремясь отползти подальше и понимая, что теперь уж влип так влип. Самая большая ненависть, как известно, вырастает из самой большой любви. И вот уже много сотен лет у сикера не было желанней мишени, чем это ходячее напоминание о его юности, глупости, слабости… некоторое время назад он почти что избавился от него, но каким-то чудом Скайфайр выжил. Впрочем, имя Чуда уже было занесено в «чёрный список». Так, на всякий следующий случай.
- Тшшш… тише, тише, Старскрим. Не шевелись. У тебя сильные повреждения, не стоит перегружать системы.
Даже обычно быстро соображающему Старскриму потребовалось несколько секунд, чтобы обработать это высказывание. Первая реакция – естественная – выкатить окуляры. А потом включаются рефлексы, выработанные в постоянных пикировках с Мегатроном.
- Ты… - повторил он тише и притушил оптику, имитируя нехватку энергии. Впрочем, особенно притворяться не пришлось, всё, что могло вытечь из энергобаков, уже вытекло, хотя какие-то остатки ещё плескались на дне. Но это было не главным. Главным было то, сумел ли он правильно просчитать ситуацию, опираясь на сведения многотысячелетней давности. – Что ты…
Затихающий голос, тщательно выдержанная пауза. И – зашкалило датчики, когда понял: да! Сработало!
- Я не собираюсь тебя добивать, если ты об этом. Всего лишь доставлю в ремблок. Держись, Скрим, недалеко осталось…
Шаттл поднимает его на руки. Насколько непривычное, забытое движение! Кажется, это уж точно было сверх допустимого предела эмоционального блока - только и успел подумать Старскрим, блаженно уплывая куда-то вверх...
Меня много только в первых отрывках, вообще же вещь посвящается
Гарем
Гарем
Я построю гарем на четыреста мест,
Будут пальмы, фонтаны, павлины,
Кандидатов в мужья посажу под арест –
И ревнивых, и лысых, и длинных…
(Ирина Аллегрова)
Будут пальмы, фонтаны, павлины,
Кандидатов в мужья посажу под арест –
И ревнивых, и лысых, и длинных…
(Ирина Аллегрова)
- Стрекоза! – знакомый голос в дверях ремблока заставил трепетать за спиной тонкие лопасти. Белый вертолёт, аккуратно отложив инструмент, не в силах больше сдерживаться, порывисто порхнул навстречу вошедшему, взвился, повис, болтая ногами, вцепившись в широкую ладонь, рассмеялся вместо отзыва.
- Стрекоза, ты уже освободилась? – шаттл привычно, осторожно подхватил медика, усадил на обшивку на плече. Тонкие лапки-ручки тут же обвили его шлем, к звукоуловителю прижалась рельефная поверхность лицевой пластины.
- Почти… - выдохнул речевой синтезатор Беленькой. Издал долгий вздох. – Сейчас только порядок донаведу, и… и к Когтю, я обещала. Извини… ты же понимаешь?
Шаттл кивнул. Беленькая всегда смущалась, когда ей приходилось говорить с одним из своих партнёров о другом, хотя в подобном положении дел не было ничего неожиданного. Скорее наоборот – большинство фемок имели несколько постоянных партнёров. И не двух, а намного больше. И это было нормально и понятно – моделей, подобных им, существовало весьма ограниченное количество, а значит, они в первую очередь имели право выбора и право обладания. Просто маленький медик, каким-то необъяснимым для процессоров велением Искры выбравший себе в контур-пару звездолёт, очень долго не мог, да и не желал принять кого-то ещё. На Беленькую смотрели как на сумасшедшую, ходили по пятам… а потом, когда в одной из битв, жестоких и беспощадных, Скайфайр был сильно повреждён, и находился на грани ухода в офф-лайн, когда Беленькая, уже сделавшая всё, что можно и что нельзя, тихо сходила с ума, делясь с шаттлом теми крохами жизни, которые ещё оставались у неё самой, всё решило вмешательство третьего. Этим третьим был командир того отряда, к которому была приписана медик, Коготь. В тот момент он даже не думал о партнёрстве, скорее в нём говорила ответственность за подчинённую. Против воли Беленькой подключившись к её системам, он создал с ней «второй круг» энергопотока, практически привязав вертолёт к себе, «взяв под крыло». И Стрекоза, опираясь на новосозданную связь, сумела срезонировать, выползти сама и вытащить Ская. Как она смотрела, придя в себя, на своего командира… тот, всё понимая, из связи вышел. Он умел держать себя в рамках установленных порядков. И что с того, что белый вертолёт с прозрачно-голубой оптикой долго потом вспоминался лишь в паре с памятью о том звучании, том ощущении единства… Всё в мире вернулось на круги своя, и так продолжалось до тех пор, пока этот самый вертолётик не объявился на пороге его отсека. Уже касаясь пальцами сплетения проводов в области тонких лопастей, вспомнил: а как же Скайфайр? И получил тихий ответ: он знает…
Как ни странно, Беленькая действительно пришла к нему не просто для благодарности или из каких-то высоких соображений. В её контуре читалась тихая, безмятежная нежность к вышестоящему. После тех событий системы легко достигли необходимого баланса. Слова «он знает» стали вдруг понятны и близки: трое, если была необходимость, свободно читали эмоции и чувства друг друга, могли чувствовать намерения… «находиться на одной волне», вот как это называлось. И волна эта была – волной Стрекозы.
Отношения двух партнёров одной фемки складывались благожелательно-уважительно. Внешне ничего не изменилось, Коготь по-прежнему оставался командиром, Скайфайр по-прежнему летал на задания и на исследования, каждый занимал своё место и не претендовал на большее. Если приходилось пересекаться, кивали друг другу и спокойно расходились…
- Мне просто нужна твоя помощь, - шаттл опустился на специально подогнанную медицинскую платформу, и Беленькая спрыгнула на пол. Диагност-очки тревожно упали, закрывая линзы, медик качнулась вперёд, проводя быстрое сканирование. – Нет, не мне, Стрекоза, прости, я не так сказал… там Старскрим. Он очень повреждён, я его едва доволок.
- Старскрим? – Беленькая отступила, поёжившись. – Зачем Страскрим?
- Его Мегатрон с их базы выкинул. Чуть не убил. Повредил сильно. Помоги ему, Стрекоза!
- Но он же наш враг! Он… он чуть тебя не убил! – Беленькая сорвалась на крик. – И обещал ещё раз!.. Я не хочу!.. Я не… я не…
Шаттл сгрёб задыхающегося медика и легонько прижал к броне.
- Чшшш, спокойней, спокойней, Стрекозка… ну вот же я – живой и благодаря вам вполне целый! А у Старскрима больше не будет причин меня убивать, ведь мы же его спасём. А?
- Мммм… - протестующе выдала медик, недовольно притушив оптику.
- Ну… ну посмотри на меня! – Скайфайр легко поднял её над полом, так, чтобы окуляры оказались на одном уровне, - мне очень это нужно, понимаешь? Веришь? Я не смогу объяснить, почему, просто… просто так надо! Помоги, я сам не сумею! Ты же медик…
Беленькая молча смотрела в чистые, небесного цвета линзы и понимала, что возразить ей нечего. Хуже: что возразить она не может. Она и правда медик, и её контур-паре это до ужаса, чуть ли не до отчаянья нужно…
- Ладно, - пробормотала наконец, сдаваясь и отворачивая личико. – Тащи сюда своего Старскрима, посмотрю, что можно сделать…
- Спасибо, Стрекозёныш! – радость шаттла была ощутимей собственной – тёплый ветер, щекочущий кончики антенн. – Подожди ещё немного пока… я его недалеко оставил. Километрах в пяти.
- С ума сошёл?! – всплеснула манипуляторами, охнула Стрекоза. – Там же патрули!.. Давай быстро тащи, раз уж договорились!
Подгоняемый, чуть ли не выпихиваемый медиком, шаттл покинул ремблок. Дверь с шелестом опустилась за ним, и улыбка на губах Беленькой увяла, а линзы подозрительно заблестели.
- Коготь, - над голографом сформировалась золотистая фигура. – Коготь, прости, я задержусь… не знаю, насколько. Внезапная работа на голову свалилась. Прости…
- Долг – прежде всего, Стрекоза, - если тот и был разочарован, он ничем это не выдал. – Я не заставляю тебя изменять своему предназначению, хотя и рад, что у тебя находится время и для меня…
- Спасибо, командир, - Беленькая кивнула и, больше не слушая, оборвала сигнал. Если внимать всему, что хотел бы сказать Коготь, то Скайфайр успеет десять раз слетать за Старскримом и вернуться. А ещё нужно подготовиться. Просто так Скай паниковать не будет.
-------------
Старскрим пришёл в себя, что было весьма обнадёживающе и очень удивительно после той экзекуции, которую устроил ему Мегатрон в последний раз. Сикер вздрогнул при одном воспоминании об этом; корпус тут же отозвался болью во всех сервоприводах и стопкой отчётов о неполадках в процессор. Да уж, не всё так радостно, как показалось на первый взгляд…
Кстати о взглядах. Старскрим внезапно ощутил, что является объектом внимания. Не сказать, чтобы пристального, но отчётливого. Ощущение это он просто ненавидел, хотя умение определять себя как чью-то цель не раз спасало его в самых поганых ситуациях. А может быть, и именно поэтому.
В хорошо если на треть функционирующем корпусе под чьим-то взглядом он чувствовал себя беззащитной искрой. А мало что на свете Старскрим не любил так, как чувствовать себя беззащитным. Поэтому он заставил оптику вспыхнуть и сфокусироваться.
В следующий миг он об этом пожалел.
- ТЫ?!!.. – очертания заслонившей небо фигуры, знакомые контуры, взгляд – всё это на миг вызвало поток таких воспоминаний, которые даже заставили стихнуть память недавно полученных повреждений. Старскрим инстинктивно дёрнулся, стремясь отползти подальше и понимая, что теперь уж влип так влип. Самая большая ненависть, как известно, вырастает из самой большой любви. И вот уже много сотен лет у сикера не было желанней мишени, чем это ходячее напоминание о его юности, глупости, слабости… некоторое время назад он почти что избавился от него, но каким-то чудом Скайфайр выжил. Впрочем, имя Чуда уже было занесено в «чёрный список». Так, на всякий следующий случай.
- Тшшш… тише, тише, Старскрим. Не шевелись. У тебя сильные повреждения, не стоит перегружать системы.
Даже обычно быстро соображающему Старскриму потребовалось несколько секунд, чтобы обработать это высказывание. Первая реакция – естественная – выкатить окуляры. А потом включаются рефлексы, выработанные в постоянных пикировках с Мегатроном.
- Ты… - повторил он тише и притушил оптику, имитируя нехватку энергии. Впрочем, особенно притворяться не пришлось, всё, что могло вытечь из энергобаков, уже вытекло, хотя какие-то остатки ещё плескались на дне. Но это было не главным. Главным было то, сумел ли он правильно просчитать ситуацию, опираясь на сведения многотысячелетней давности. – Что ты…
Затихающий голос, тщательно выдержанная пауза. И – зашкалило датчики, когда понял: да! Сработало!
- Я не собираюсь тебя добивать, если ты об этом. Всего лишь доставлю в ремблок. Держись, Скрим, недалеко осталось…
Шаттл поднимает его на руки. Насколько непривычное, забытое движение! Кажется, это уж точно было сверх допустимого предела эмоционального блока - только и успел подумать Старскрим, блаженно уплывая куда-то вверх...
@темы: творчество
-
-
21.09.2008 в 06:45-
-
21.09.2008 в 11:55*любопытно*
А что?
-
-
21.09.2008 в 18:00-
-
21.09.2008 в 18:45-
-
03.04.2009 в 23:50-
-
04.04.2009 в 00:50-
-
04.04.2009 в 13:12Так стало понятнее...
и необычная лично для меня теория о "гареме" у фемок.
-
-
04.04.2009 в 20:22А что?