Целитель Белого Города
Когда ты устанешь воровать
осколки чужого внимания,
Складывать из них панно,
Ты поднимешь глаза,
И раскинешь руки,
И скажешь небу - прими меня.
И хотелось бы - без эффектных жестов,
Вроде "шагнуть в окно",
Но жаль, по велению мысли
Сердце остановить нельзя.
У этой дороги есть тысяча путей,
А итог один - за черту.
Там, в непроглядно-глухой пустоте
Тебя давным-давно ждут.
Там то, что только и было твоим,
Безоговорочно, всего ближе...
Иногда ты пишешь: "Мы говорим,
Когда нас никто не слышит..."
Когда ты устанешь подавать
признаки счастливой жизни,
всё, что твой смысл составляет,
И закроешь двери для всех, -
Ты встанешь без сил на колени,
Ты почувствуешь и, может, вздрогнешь.
Зов услышав, ты скажешь: "Да,
Я давно этого желаю.."
У этой дороги есть тысяча путей,
А итог один - за черту.
Там, в непроглядно-глухой пустоте
Тебя давным-давно ждут.
Там то, что только и было твоим,
Безоговорочно, всего ближе...
Иногда ты пишешь: "Мы говорим,
Когда нас никто не слышит..."
осколки чужого внимания,
Складывать из них панно,
Ты поднимешь глаза,
И раскинешь руки,
И скажешь небу - прими меня.
И хотелось бы - без эффектных жестов,
Вроде "шагнуть в окно",
Но жаль, по велению мысли
Сердце остановить нельзя.
У этой дороги есть тысяча путей,
А итог один - за черту.
Там, в непроглядно-глухой пустоте
Тебя давным-давно ждут.
Там то, что только и было твоим,
Безоговорочно, всего ближе...
Иногда ты пишешь: "Мы говорим,
Когда нас никто не слышит..."
Когда ты устанешь подавать
признаки счастливой жизни,
всё, что твой смысл составляет,
И закроешь двери для всех, -
Ты встанешь без сил на колени,
Ты почувствуешь и, может, вздрогнешь.
Зов услышав, ты скажешь: "Да,
Я давно этого желаю.."
У этой дороги есть тысяча путей,
А итог один - за черту.
Там, в непроглядно-глухой пустоте
Тебя давным-давно ждут.
Там то, что только и было твоим,
Безоговорочно, всего ближе...
Иногда ты пишешь: "Мы говорим,
Когда нас никто не слышит..."
ждите... запишу. Правда, скорее всего, акапелло.